|
История старого Дома /ул.Щорса дом 15 (11), город Новоград-Волынский/ |
 На начало |
|
Нидер, так прежде называли живописное место в Новограде-Волынском, где несколько столетий прожили наши гонимые по миру предки. С одной стороны район примыкал к стенам старинного замка, а с другой стороны текла речка Случь. На старинной фотографии можно различить остатки стены замка. На территории замка стоял христианский храм, слева над деревьями возвышалось здание Большой синагоги, построенной в 1740 году. Новоград-Волынский прежде носил красивое имя "Звягиль", а улица, на которой стоял дом моего прадеда называлась ещё слаще: "Нижняя Медовая". Семья моего прадеда по материнской линии носила распространенную фамилию Фельдман и жила не бедно, не богато, а культурно и богобоязненно. В молодые годы мой прадед Ейно построил Дом в живописном месте, окруженном старыми садами князей Осторожских, недалеко от реки Случь. Дом был большой для района Нидер, но с домами звягельских богачей с Корецкой улицы, он, конечно, ни в какое сравнение не шел. В Доме было две спальни, кабинет, детская комната, гостинная и комната для прислуги с отдельным входом. Жили Фельдманы от доходов с бакалейной лавки, вход в которую был прямо с Нижней Медовой улицы. Население Новограда-Волынского стремительно росло, близость реки приманивала ремесленников, и со временем вокруг поселились кузнецы и жестянщики. Престижность района упала. Сменился и состав населения, разъехались родственники, не захотели строить свои дома на Нидере и сыновья Ейно. Даже называть улицу стали по-новому: "Кузнечная". Только постаревший Ейно остался в своем доме с женой Нехамой и младшей дочкой Ривкой, моей будущей бабушкой. Комнату для прислуги стали сдавать жестянщику, жена которого помогала по хозяйству. 
Сам Ейно был очень образован и начитан, и четверым своим сыновьям дал прекрасное образование. Множество книг в золченных кожанных переплетах, с которыми Эйно не расставался до конца жизни, стояли в книжном шкафу. Эти старинные книги был предметом гордости всей семьи, и о них вспоминает в своих мемуарах его внук Иосиф Фельдман. (Он на фотографии рядом с матерью) Соседи приходили к Ейно и при необходимости решить споры, которые возникали в их семьях, или просто за житейскими советами. Возможно, что ходили молиться в синагогу на Кузнечной и кузнецы братья Глузман , бесконечно занятые спорами о наследстве своего отца, внутрисемейными разборками. ( Мордко Глузман, один из братьев, тоже мой прадед, но по отцовской линии). Умер Ейно в 1916 году, но светлая память о нём ещё долго хранилась в памяти родных и соседей . 
На этом беды не закончились, потому что в Новограде-Волынском началась эпидемия тифа. Нехама, вдова Ейно, всегда помогавшая бедным, ходила ухаживать за лежавшими в бреду соседями, но сама заразилась и умерла. 
Восточную часть Дома занял Фалек с семьей, а западную Айзик. Рядом с Домом позже построили кормилицу всей семьи- Кузницу, в которой работали братья. С малых лет им помогали их старшие сыновья Алтер и Мотл, которые тоже дружили, как и их отцы. В Доме выросли у Айзика три сына и две дочери:  Выросли у Фалека в Доме три сына и три дочери:  Быстро прошел спокойный период в жизни дома и его обитателей, когда Айзик и Фалек просто работали в кузнице, а дома учились и росли дети. Ко времени начала войны старшие дети завели свои семьи и покинули родной дом, а в доме оставались только родители и младшие дети: Фаня, Шмуль и Срулик. 22 июня 1941 года началась война. Добравшись до города, она пошла к сестре Айзика Двере, муж которой Янкиверш Рудник держал лошадей.  Дороги, по которым шли беженцы и отступала армия, постоянно бомбились немецкими самолётами. Во время очередного налёта немецкий летчик сбросил бомбу прямо на телегу, в которой ехала заботливая мать семейства, осколком легко ранило Мойшу Рудника, ехавшего на соседней подводе. Несмотря на хаос, творившийся на дорогах, к месту бомбежки приехала машина Скорой помощи и отвезла раненных в больницу, которая была совсем недалеко. Хася умерла по дороге в больницу и Янкивеш Рудник похоронил её под каштаном прямо во дворе больницы. Рудники привезли в семью страшную весть , что только ещё более убедило внезапно овдовевшего Айзика бежать дальше. Фалек же решительно отказался продолжать путь, считая всё это безумием и паникой. Он был опытнейшим кузнецом и убеждал всех, что с его руками бояться нечего, кузнецы нужны при любом режиме.. Айзик просил, умолял, вставал на колени, Двера плакала, но Фалек, упрямо стоял на своем. Оперативная команда, собранная из числа местных жителей уже 26 августа 1941 г. расстреляла 161 «еврея, коммуниста и грабителя». Это были еврейские служащие разного уровня, занимавшие разные посты в городе. В последних числах августа 1941 г. было убито ещё 750-800 еврейских женщин и детей, родственников тех самых "коммунистов и грабителей". В конце сентября подразделения СС и полицаи убили основную часть евреев —около 3000 человек. Мужчины были расстреляны на северо-восточной окраине города, в бывшем полковом тире по ул. Герцена, женщины и дети покоятся в братской могиле за Домом офицеров, кого-то закопали прямо в саду бывшего дома инвалидов и возле бывшей тюрьмы. Последними были ликвидированы квалифицированные рабочие и ремесленники с семьями. Возможно, и Фалек с семьей был среди них. Время его смерти и место захоронения никому неизвестны. В освободившиеся дома сразу же въезжали новые жильцы, с радостью улучшая свои жилищные условия за счет убитых соседей евреев.
| ||||||||||||||||||||
| Айзик долго не верил в гибель брата и надялся, что Фалек где-то спасся и еще вернется и будет опять жить рядом, за стеной. Айзик обратился в суд, пытаясь выселить самозванцев из родного Дома. Сколько евреев погибло за годы оккупации точно неизвестно: расстрельных списков никто не составлял, а если убивали всю семью, то кто может вспомить о них сейчас?. | ||||||||||||||||||||
...............................................
| ||||||||||||||||||||
|
Рейзл, забрала своих сыновей, их общего сына Фиму и покинула Дом. 
Когда вернулся из армии младший сын Шмуль, теперь Саша, то ему досталась только кухня,
в которую он и привел в 1950 году свою молодую жену Раю, а через год у них родилась дочка Ася. На своей половине Дома Айзик жил вместе со всеми своими детьми и внуками, кроме сына Давида, уехавшего в Москву еще перед войной. Жизнь потихоньку налаживалась. В 1951 году уехал учиться в Москву и старший внук Гриша. Дом починили, побелили. В 1947 году провели электричество. В 1953 году на 71 году жизни скорпостижно умер Айзик. Его дети разделили Дом на всех, т.е. на четыре части, но Давид, живший в Москве, от своей доли отказался в пользу старшей сестры Суры. Тогда Сура узаконила свои права на "залу", которая занимала почти половину площади Дома. При таком разделе ничего не надо было менять и достраивать, а продолжать жить, как и при отце. После войны кузницы во дворе уже не было, соседи её растащили на дрова, но каким то чудом остался очень приличный сарай, построенный Айзиком и Фалеком на двоих. Двера, младшая сестра Айзика, после возвращения из эвакуации осталась без дома. С войны к ней не вернулся ни один из её троих сыновей: все погибли на фронте. Осталась у неё с мужем Янкивершем только маленькая дочка Хана. Жить им было негде, и Айзик продал по дешевке свою половину сарая сестре. Двера кое-как расстроила сарай, превратив его в подобие дома. Вторая половина сарая, досталась Мотлу, единственному, оставшемуся в живых, из сыновей Фалека. Мотл же сарай использовл по назначению и держал там домашних животных, что создавало напряженную обстановку во дворе. Никак нельзя было назвать жизнь обитателей Дома дружной . Споры возникали и серьёзные, и по всякой ерунде, но когда у кого-нибудь были проблемы, то все помогали и поддерживали друг друга. 
На фотографии, сделанной в 1955 году, уже после смерти Айзика, сфотографировались все его потомки , жившие тогда в Доме,
и московские гости: его сын Давид со своей дочкой Любой и старший внук Гриша. Нет на фотографии только Иты,
вдовы его старшего сына Алтера, которая всё время тяжело и долго работала.
Приблизительно в эти же годы Дом получил новый номер, стал номер 15. Родилось и подрастало поколение внуков и правнуков Айзика и Фалека. Дом уже никак не соответствовал времени. В такой тесноте жить было невозможно, и наследники стали потихоньку расстраивать свои части Дома. . Каждая семья прорубила себе отдельный вход, на какое-то время это решило прблемы. Удобств в Доме преусмотрено не было, но пристройки немного улучшили условия жизни. 
Эта фотография послевоенных детей, сделанная по случаю приезда московских родственников в 1968 году. У забора Дома внуки и правнуки Айзика и Фалека (далеко не все!) . . Большинство детей уже жили в других местах, но они приходили в гости к родственникам и играли во дворе старого Дома. 
На фотографии конца 80-х годов Дом по снят с восточной стороны, т.е. со стороны Фалека. С этой стороны никаких пристроек не требовалось, там жили всего 4 человека. Пристройка, сделанная Сурой, просматривается на заднем плане, а остального, к сожалению, не видно, но к этому времени все потомки Айзика уже навсегда покинули Дом. Саша продал свою часть Дома и купил кооперативную квартиру. Сура тоже продала и переехала к дочке Рае, получившей от работы 3-х комнатную квартиру, что было по тому времени необыкновенно много. Ита, вдова Алтера, с дочкой Фаней получили государственное жилье, потому что темная комната даже с пристройкой отдельного входа, была мало приспособлена для жилья. Кто-то покупал, кто-то продавал и перепродавал Дом. Позже всех продали свою часть Дома наследники Фалека. В начале 90-х годов, когда открылся выезд за границу, все евреи, и Глузманы в их числе, покинули Новоград-Волынский. Сейчас в Новограде не живет ни одного потомка старых хозяев Дома не осталось. Современные новградские жители, если и проявляют интерес к старым временам, то он носит вполне прагматичный характер. Бывшие соседи всегда считали нас, крикливых, картавых и носатых богатыми, а когда богатства откровенно не наблюдалось, то полагали, что евреи свое золото просто прячут и закапывают. До сих пор ходят слухи о несметных кладах, запрятанных евреями в украинской земле.  Это последняя, из имеющихся у меня, фотография Дома, сделанная в 2007году. Большое спасибо автору этой фотографии Евгению, который прислал мне её и письмо: "Мы живем в доме в конце улицы Щорса, возле спуска к речке на горбу. У нас тоже раньше была кузница и жилы евреи. И тоже ходили слухи, что в огороде закопаны золотые червонцы. А ваш дом выше по улице, возле старой бани. Там сейчас грандиозное строительство и от дома осталась только одна половина." Если посмотреть Новград-Волынские сайты, почитать современную историю города, то увидите, что нынешние жители предпочитают не вспоминать о тех временах, когда большинство жителей города были евреями, которых они не очень то и любили. "Еврейский вопрос" почти решен, в Новграде-Волынском, согласно переписи 2001года, числилось 188 евреев. Однако, остались в городе могилы предков, проживших здесь несколько столетий, стоит еще на улице Щорса обновленный и перестроенный наш покинутый Дом. Так сложилась жизнь, прости нас, Дом. Бабушка Ася |
Мотл поселился в доме своего отца, привёл в Дом молодую жену Броню, которая родила двух дочек: Мэру и Фриду. Вскоре к ним
перебрались и родители жены, но в восточной половине Дома, принадлежавшей прежде Фалеку, было по-прежнему просторно.